Магазинчики, магазинчики, киоски... Прямо передо мной какой-то мелкий волосатый мужик моет влажной тряпкой мертвенно-белое женское тело в синей юбке, с острыми лопатками и гладко выбритой головой. Я уже готова кричать от ужаса, но вовремя приглядываюсь - манекен. Крыша едет совсем...

Снова захожу куда-то. Это - минимаркет. И не просто "мини", а "мини-мини-мини", потому что на каждом квадратном сантиметре площади - миллион предметов. Диапазон - широчайший; отовсюду свешиваются, высовываются, дребезжат, колышатся пыльные сковородки, дешевые детские игрушки, поминальные свечи, свежие газеты и кастрюли, патронтажи жевачек и гирлянды презервативов. Даже елка с игрушками мохнатится на одной из полок. Наверное, какой-нибудь заезжий алкаш-Дед Мороз забыл ее тут. Или выменял на похмельное пиво?..

Елка... пахнуло морозящей свежестью Альп, снегом - и чем-то неуловимым, почти забытым, что носилось в ТОМ воздухе на Новый год... Здесь такое разве встретишь? Все поверхностно, шумно, пестро, и даже Новый год - в сентябре...

Голова просто раскалывается. Протискиваюсь к хозяину.
- Апельсиновый сок, пожалуйста.
Продавец - доисторического возраста усач в сланцах на босую копченую ногу. Под огромным пузом - цветастые ситцевые трусы. Пузо он время от времени любовно почесывает. Продавец великолепен, и интерьер - тоже. Он поглядывает на меня по-дежурному игриво и закручивает лоснящиеся усы а-ля Буденый. Достает красивые большие апельсины, режет их пополам и выжимает сок на загадочном агрегате, сверкающем в утреннем солнце. Пригляделась - начищенная на совесть машина вечно нержавеющей стали, фирма "Купер и сыновья", выпуск 1911 года! Бред...

Ловлю на себе изучающий и серьезный взгляд. Какое-то светлое огромное пятно вдруг выросло рядом, и места в лавке совсем не осталось. Молодой человек скандинавского типа; в длинных пальцах - длинная сигарета. Смотрю на него - словно через увеличительное стекло. И кто вот таких огромных рожает?.. Смотрит. Кого может интересовать такое унылое уныние, как я в это утро? Я сжимаю пальцами виски. Боже, какая боль!..

Его серо-мраморные глаза заполняются тревогой.
- Голова болит? — продолжает общение детина. – Давление, наверное. Что ж, пошли лечиться. Кофе, шоколад, приятные эмоции.

(Интересно, что он подразумевает под последним?) Увидев на моем сером личике нерешительность, великан пользуется моментом. Он по-хозяйски сгребает меня в охапку и буквально выносит на свежий воздух, быстро расплатившись за нас обоих. "Похищение Европы", античный сюжет.

Мы оказываемся в маленьком уютном кафе. Столики светлого дерева, на белых стенах - репродукции Дали и Шагала. Новое знакомство? Уже БЫЛА я в этом фильме. И не только в этом. И не один раз. И новую роль для ВОТ ЭТОГО случая выбирать лень.

- Телефон просить не буду. — Он словно в душу мне смотрит, и это пугает.
- Сама дашь. Если захочешь.
Мышцы моего лица устало изображают удивление.
- Да? А что же тогда дальше?
- А вообще-то, я хотел тебя удивлять и баловать.
- Ну, попробуй, соври что-нибудь. Только покороче и поинтересней.
С милой улыбкой, не сводя глаз с моей постной гримасы, он выговаривает:
- У меня большой член, и я могу за ночь 8 раз.
Я лениво аплодирую. - ...И тут волшебник зажигает огни большого города перед случайной провинциалкой, а она, без ума от такой чести, отдается ему в ближайшем мужском туалете. Браво!..
- Да шучу я с тобой. — Впервые мой спаситель-похититель отводит глаза. Твердая линия его губ чертит разочарование. Металлический взгляд, медленно теплея, ползет вверх по чьим-то спелым ногам в библейских сандалиях. Официантка. Он разглядывает ее с откровенным аппетитом, как торт на витрине.
- Вкусное пирожное - эта официантка, - говорю ехидно.
Что-то в этой ситуации меня злит. Или, может, мне просто нравится незнакомец?
- Да, но я не люблю сливочные, - он улыбается и продолжает разглядывать пышные, еле втиснутые в одежду размером меньше, девичьи формы. Официантка по-коровьи таращит глаза и приторно улыбается. Действительно, похожа на сливочное пирожное с жирным кремом.
- Я ем более терпкие, с тмином и корицей; можно кисловатые. Не люблю сладкое.

Великан делает заказ. Чай с лимоном для себя он заказывает на иврите - и переходит на русский, смотря на меня свысока: - Ну что, наверное, двойной "эспрессо"? И шоколадный торт тебе не повредит.
Как красиво он меня опекает! Чувствую себя настоящей женщиной!

- Хорошо говоришь на иврите, - вру я, - и русский не забыл, хотя, я думаю, ты давно в стране. - Кроме того, могу материться на 20-ти языках мира и сносно изъясняюсь по-арабски.

Оп-па!... Придвигаюсь ближе к столу. Мой невольный интерес вмиг замечен метким оком профессионала. В уголках губ и глаз пляшут искорки будущего успеха...
- Я с арабами несколько лет на стройке отработал.
- И не страшно было?
- А шо делать? Кушать-то хочется! – ерничает он и закуривает. Задумывается. Я пристально его разглядываю. Красивый парень. Смешно, что мы до сих пор не знаем имен друг друга. Похоже, знакомство так и завершится - без имен и фамилий.
- А ты всегда так смотришь на женские ноги? - я имею в виду официантку - и не только...
- И не только на ноги. Женщина - это сила! Хочешь случай из жизни?

После года в Израиле, проработав бензозаправщиком, пекарем, уборщиком и младшим сантехником, я начал искать более приличную работу. Первым адресом работы по специальности (я - инженер-строитель) - оказалась довольно солидная арабская фирма. Работали много, по 12 часов в день. Лето 95-го запомнилось особенно: оно было просто по-сумасшедшему жарким! На третий день пытался снять очки, но они не поддались. Оказалось, у меня потрескались уши, и на дужки налипла кровь. После этого хозяин фирмы, рыжий Ахмат, подарил мне ковбойскую соломенную шляпу с большими полями. Но на ковбоя я похож не был. Скорей - на одинокий подсолнух среди дикой конопли. Вскоре начался месяц Рамадан. Весь световой день арабы правоверно держали пост. Мы строили новый микрорайон. Из ближайшего поселения слышались муэтдины, что не внушало радости бытия. В один из таких полудней я сидел на крыше нашего дома и что-то чертил. Вокруг стучали топоры арабских плотников и пилили пилы арабских пильщиков. Мощно гудели бетономешалки... До сих пор я вижу эту картинку! Все - шум, ничего не слышно - общались посредством энергичных жестов. И тут... Вдруг - тишина! Тишина, понимаешь?!. Я невольно зажал руками уши, потом руки убрал. Потряс головой, как эпилептик. Ущипнул себя за нос. Не сплю. Может, я умер? Тишина!!! Я огляделся. Ни души!!! А где - все?.. Только я – и колючки лесов недостроенного дома. Покрываясь мурашками ужаса, я двинулся вперед. Мистика! Наконец, слева и внизу я узрел сплошную черную массу. Головы и туловища разных форм и возрастов стояли и молча глазели вниз. Они напоминали восточные керамические скульптурные группы. Я тоже спустился и уставился вниз. Зрелище ошеломило. По пустырю, тяжелой поступью, неся две полные ободранные сумки, шла ЖЕНЩИНА..
- Она была красива, как луноликая пери из восточной сказки? - впервые вмешиваюсь я.
- В том- то и дело, что - нет! Сгорбленная, с толстой спиной и жировым горбом на затылке. Но - ЖЕНЩИНА! Происходящее казалось нереальным. Здоровенные, зрелые, огрубевшие в боях с жизнью, циничные и примитивные мужики - и вдруг такое!.. У этой местной удаляющейся музы все было обычно: ни крыльев на спине, ни нимба над головой... О красоте я даже и не говорю...
- Ну, и что дальше?
- А дальше - снова: пилы, прутья, топоры...
Я слушаю, как завороженная. Остаток двойного "эспрессо" стынет в чашке.

Влюбиться в него, что ли?

Вместо этого я произношу со змеиной усмешкой:
- Только не поняла я, в каком месте тут удивиться. Хоть бы заранее предупредил!
Он меняется в лице и опускает глаза.
- А скажи мне, девушка, которую ничем не удивишь и не заинтересуешь, - прошла ли твоя голова?
- Да, прошла, вашими молитвами. - Еле сдерживаюсь, чтобы не забацать ему навороченный книксен.
- Ну, значит, я выполнил свою основную миссию. Я уже сильно запаздываю, надо бежать. Спасибо за компанию.

Он уже у соседнего столика, когда у меня вырывается :
- Я хочу дать тебе мой телефон. Ты ведь не против?
- Ну, давай. - Наши глаза встречаются. Мне вдруг становится неловко за свою глупую и беспричинную агрессию...
- Ты не запомнишь, запиши! Дать тебе ручку?
- Запомню, если захочу. Диктуй.
Последние цифры я уже кричу ему в спину...

Продолжение следует...