НЕДЕЛЬКА, или 7 дней в советском нижнем белье
Этюд в семи частях
Яблоки
Жизнь дается один раз. А удается и того реже!

Я, бывало, падала. Но вот так низко - никогда.

По всей моей холостяцкой квартире в беспорядке разбросаны вещи. Их бы надо постирать, но нет сил. На журнальном столике - толстый слой пыли, мутная пепельница забита окурками. Недочитанные книги свалены в углу. Несвежий пепел украшает их мудреным узором. Медленно двигаюсь в ванную. Натыкаюсь на самые неожиданные предметы: пустую банку из-под соленых огурцов, почти полную бутыль вина, раскрытую коробку с босоножками...

Тщетно пытаюсь проснуться под колючками холодного душа.. Настойчиво, боевой тревогой, звенит будильник у соседей. Его перекрывает истерический детский рев: лопоухий Шмуль с четвертого этажа опять не хочет идти в детский сад. Внизу с грохотом отбывает на работу папа Шмуля, Моше, перевозчик крупного груза. Сарит, его усатая мясистая супруга, дает с балкона последние указания: купить кукурузные шницели ребенку, а ей – сигареты и прокладки, но – ни в коем случае не с крылышками. От этих пронзительных "крылышек" квартал просыпается окончательно. Огромное солнце уже вовсю швыряется пучками ультрафиолета. Мажусь солнцезащитным кремом. "Доктор Фишер - это проверено." Замечаю, что руки дрожат. Нервно переступаю через мятую гору полотенец и иду к шкафу с одеждой. Что-то внутри меня, в том месте, где предполагается душа, больно стонет. Так обычно бывает после обильных и горьких рыданий.

Вчера вечером, ровно в 8, ОН меня бросил. По телефону всегда легче: в глаза смотреть не надо. Чувствую себя тесной новой обувью, жестоко выставленной за дверь в пользу все тех же старых разношенных тапочек... Он - учитель автовождения. Мы обе у него учились - я и эти его тапочки, бывшая любовница. (И бывшая, и настоящая, и постоянная.) У меня - хорошая (33 года, еще не рожала) фигура и красивое лицо в японском стиле. У тапочек - только фигура, да и то – с натяжкой: верхний вторичный половой признак, грудь, - отсутствует. (Я как-то случайно наткнулась на НЕГО с тапочками ночью, гуляя по берегу моря. Он как раз целовал ее в этот отсутствующий верхний признак...)

У его жены (она приходила пару раз на занятия) никаких половых признаков нет вообще. Зато есть дети от него, нажитое вместе добро и прожитые в скандалах годы. Нажитое добро держит гораздо больше, чем чувства. Ибо оно - материя, а чувства - сознание. А нас в школе прочно научили: материя - первична! Они так и остались в том же составе - он, жена, добро, тапочки. А я - одна.

Всё кончено.

...Одежду из шкафа выуживаю почти наощупь, равнодушно. Все бы ничего - майка, джинсы, лифчик. Но трусы... Упаковка, присланная мамой еще 5 лет назад; часть приданого (мама, я никогда не выйду замуж!), закупленного ею чуть ли не сразу после моего рождения. Текстильная фабрика "Харьковчанка", 1978 год. При чем тут даты? Может, речь идет о сроке годности? Если смотреть на фасон, так этот срок вышел еще при великом Ленине. Натягиваю Monday, с криво намалеванными под надписью яблоками. Такие не захочешь съесть даже в голодный год. Верчусь перед зеркалом. Попа в стиле "ретро". Впрочем, какая разница? Эта попа уже никому не нужна...

Смотрю из автобуса на равнодушный город. Никого не трогает моя маленькая женская беда - ни город, ни муниципальные власти, ни членов автобусного кооператива "Эгед". Ни вялых утренних пассажиров, ни уличных котов, ищущих в мусорках свой кошерный завтрак. Ни ЕГО жену с килограммами и скарбом, растущими из года в год. Ни ЕГО любовницу с фигурой и мимикой манекена. Кстати, о ней, об этих тапочках. Вроде, все у нее на месте: глаза, нос, рот, улыбка. Только ЛИЦА нет. Впрочем, оно ему в женщине и не нужно. Как и излишнее количество серого вещества в мозгу и утомляющая экзальтация чувств.

Бесцельно слоняюсь по Старому Тель-Авиву. Ни ветерочка. На серо-черном фоне асфальта, просачиваясь сквозь тонкое кружево листвы, замерли желтые солнечные зайцы. Коты с тяжелыми животами плотоядно наблюдают за упитанными голубями.

Думаю.

В такие больные душевные моменты друзья почему-то исчезают. Тебе плохо, ты им звонишь - и долго, тупо вслушиваешься в равномерность длинных гудков: никто не отвечает на том конце связи. В гармоничном мире, где любовь только взаимна, а слезы - так это от радости! Словно все мои друзья одновременно взяли отпуск от меня – и далеко уехали...

Каждый переживает кризис по- своему. Кто-то скандалит с соседями, кто- то заливается водкой, кто- то избивает боксерскую грушу- до полного уничтожения последней. Есть такие, что разводят оранжереи на своих подвесных балкончиках. А другие судорожно вяжут носочки детям. Пусть и чужим.

...А я роюсь в книгах. И настраиваю себя на хорошее...

Магазинчик в затемненном переулке. Похож на лавку букиниста прошлого века. Очень люблю книжный запах - клея, старых репродукций, особой научной пыли... Перебираю ветхие страницы.
- Девушка, вы кого-то потеряли? - к моему внутреннему голосу, бубнящему всякую грустную чушь, присоединяется чей-то извне. Тембр - "Бей в барабаны, на знамя равняйсь! Смирр-р-но!"
- Да, - я коротка и конкретна, как пощечина.
- Заметно. С таким лицом провожают покойников.
- Именно это я сейчас и делаю, - бормочу я. Вот только этой тетки мне сейчас и не хватало.
- Я помогу вам найти.
- Кого? - я оторопело смотрю на это увесистое создание со следами сложной жизни на лице.
- Прежде всего - себя! - женщина втискивает мне в равнодушную ладонь какую-то записку. - Вы случайно астрологией не интересуетесь?

Я всем подряд сейчас интересуюсь - чтобы заглушить эту жуткую боль. Предложат в космос слетать своим ходом - почему бы нет?

Она что-то долго и напряженно говорит. Утверждает, что спасет меня ото всех бед новым, парапсихоастрологическим, методом. Что снимет с меня порчу и сглаз и раскроет тайны нового, счастливого бытия, заполненного высшим духовным смыслом. И все это чудо почти ничего не стоит - всего 100 шекелей!

- Завтра в 10 утра. - еще немного, и она возьмет меня за горло. Надо соглашаться.

В подробностях, до секунды, выспросив дату моего рождения, фея что-то пишет в маленьком блокнотике - и вмиг испаряется, как и положено волшебницам. Я смотрю на ее записку. Там - имя, адрес, схема месторасположения этого исцеляющего души храма, номера идущих туда автобусов. Серьезная, однако, женщина. Мадам Глициния Золотушко, астролог-парапсихолог. Звучит, черт возьми! Псевдоним - или фамилия?..

Выхожу на улицу. Болит голова. Чувствую себя, как однажды в детстве, в зоопарке: маленькая взъерошенная девочка, потерявшаяся в незнакомой и страшной толпе. Ждущая, когда же кто-нибудь сильный и добрый защитит, надежно взяв за руку. Научит бежать в быстром ритме взрослых и никогда, никогда не оставит...

Продолжение следует...