КОШЕРНЫЕ КРОШКИ ИЗРАИЛЬСКОГО ПОСЛЕВКУСИЯ
GUILTY!
Есть в Лондоне музей “Лондонское подземелье”. В основном, туда приходят дети посмотреть как актёры разыгрывают средневековый суд, сцены казни, пыток и т.д.. Цель представления – показать нелепость и абсурдность судилища того времени. На возвышении сидит “судья”. Он представляет “Дело”, объясняет что и как, вызывает
“подсудимого”. В зале посетители с интересом наблюдают этот фарс, который обычно заканчивается обвинительным приговором. Каждый
последующий суд глупее предыдущего. И, как обычно, последнее “Дело” разбирается со зрителем. В тот раз жребий пал на высокого стройного юношу.
- Ваше имя, - спросил судья.
- Йонатан, - ответил юноша.
- Вы откуда? – задал следующий вопрос судья.
- Израиль, - сказал юноша.
- Guilty! – не задумываясь ни на секунду, вынес вердикт судья.
Зрители грохнули от хохота. То ли от неожиданнсти, то ли от “справедливости” приговора. При всей абсурдности вердикта многие понимали, что именно так вершится суд по отношению к Израилю. Действительно, что бы ни происходило в мире, то ли самолёты врезаются в нью-йоркские здания, то ли убивают детей в Беcслане, то ли в Натании “Дельфинариум” с молодёжью взлетает на воздух, то ли израильских спортсменов расстреливают в Мюнхене - виновен Израиль. А кто же ещё? Вот такая это страна. И вот в эту страну мы с супругой приехали как обыкновенные туристы, то есть, просто поглазеть по сторонам нашим американизированным взглядом. И не взялся бы я рассказывать об Израиле, исписанном вдоль и поперёк профессионалами-описцами, если бы не желание
поделиться маленькими кошерными крохами оставшегося послевкусия.
НЕ НАШ
Международные авиалинии суббот не соблюдают и так уж случилось, что именно в этот день мы оказались в аэропорту Бен-Гурион. Нашу группу вместе со всеми другими прилетевшими атеистами втиснули в автобус и покатили по незнакомым улицам Тель-Авива,
мимо удивительных по красоте архитектурных сооружений в Натанию, к нашей базовой гостинице, из которой будем совершать вылазки в различные города Израиля. Автобус мчался быстро. Не успели вглядеться в
здание слева – уже проехали что-то красивое справа. Не было бы стёкол, уверен, что половина турисов выпала бы
на дорогу. Израиль всё-таки.
Нам объяснили, что за баранкой не наш водитель, a друг водителя, согласившийся его подменить. Наш не может работать сегодня – он соблюдает субботу. Слова Наш и Не Наш были произнесены так, будто сегодняшний водитель вообще не израильтянин и приехал специально ради друга поработать в субботу. Самое интересное, что мы это сразу поняли: наш водитель никогда бы так не мчался, не спешил бы избавиться от навязанных ему чужих туристов.
Израиль – страна религиозная и религия от государства не отделена. Всё, что связано с религией – одежда, внешний вид, еда, соблюдение традиций и условностей - это хорошо, а то, что с нею не связано – даже зарабатывание на жизнь в субботу, - мягко говоря, не очень. Я помню в Киеве, во время застолья, когда кто-то отказывался пить горькую – его или считали больным, которому не место в здоровом коллективе, или не нашим человеком, может даже шпионом. Здесь происходит что-то похожее. Человек в чёрном костюме, при шляпе, с развевающимися пейсами, со свисающими из-под пиджака тесёмками талеса, небритый, бодро шагающий в таком виде под палящим солнцем – абсолютно нормальное явление, а европейский вид – это что-то вроде непьющего в России.
Когда автобус подкатил к гостинице, водитель выгрузил вещи и помахал нам рукой. Мы тоже с ним холодно попрощались.
КОШЕРНЫЙ ЛИФТ
Чёрт знает, почему я его так окрестил, то есть, простите, обозвал. Это первое, что пришло в голову при взгляде на огромную очередь, вытянувшуюся у загруженного до отказа лифта, который гремя как старый трамвай, втягивал в себя постояльцев с вещами, а потом выталкивал их на нужных этажах, а другой, как близнец похожий на первого, на кнопки вызова не реагировал и катался вверх-вниз по своему собственному расписанию, останавливаясь на каждом этаже, даже если его об этом не просили. Гостиница довольно преклонного возраста, лифты – её одногодки, один из которых запрограммирован специально для обслуживания тех евреев, которым нажимать кнопки в субботу категорически запрещается. Наши туристы быстро сообразили, что тут порядок не наведёшь. А когда подошло время прощания с субботой, он восстановился сам собой. “Кошерный” лифт оказался таким же трудолюбивым, как и первый, и очередь быстро рассосалась. Кто-то вспомнил, что у нас в Америке такие лифты тоже имеются, особенно в местах большого скопления еврейского населения, а здесь - это норма жизни. Все многоэтажные жилые дома во всех израильских городах, не говоря о гостиницах, оснащены лифтами, где все кнопки в субботу на команды взаимностью не отвечают. Нечего по субботам работать.
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ЯЗЫК
Чтобы понять, как израильтяне относятся к еде, нужно оказаться в субботу вечером в людном месте. И гостиница – место вполне подходящее, это как маленький Израиль, где собрались вместе евреи разных национальностей, то есть, евреи, приехавшие из разных стран, со своей культурой, и наша группа тому подтверждение.
Не зря говорят, что желудок – это орган наслаждения, который изменяет нам последним. И мы наслаждаемся не только самим процессом еды, но и атмосферой, царящей в зале.
Возможно еда – наиболее лёгкий путь проникновения в другую культуру, более простой, чем через искусство и литературу. Для некоторых даже сама еда становится религией. Но эти мысли приходят потом, при более близком знакомстве со страной.
В субботу вечером в ресторане постояльцы гостиницы рассаживаются за столы и их обслуживают. В остальные дни завтрак и ужин проходит по принципу буфета: еда посредине, а вокруг постояльцы с подносами: сами набирают, сами несут к свободному месту и молча едят, разобщённые личными проблемами. Туристы более общительны, тусуются небольшими группками. Но суббота – день особенный. Мужчины, в основном, в кипах, фаршированная рыба – главное
блюдо. В зале шумно, все разговаривают.
“Русского” официанта мы вычислили сразу. Он обслуживал не наш столик, но несколькими словами перебросится успели и сразу почувствовали себя как дома. До Израиля мы уже побывали во Франции, Испании, Швейцарии и везде слышалась русская речь, особенно в среде обслуживающего персонала. Что ни говорите, а совсем неплохой получился бы международный язык. Например, русскую песню “Подмосковные вечера”, которую играл на трубе еврейский музыкант на улице в Хайфе, знали все.
Но вот сын, живущий в Нью Йорке, рассказал интересный случай, который приключился с одной старушкой. Никто не будет отрицать, что на Брайтоне
трудно найти человека, не понимающего по-русски, но бабуля, которая зашла на почту, прямиком направилась к окошку и положила перед клерком небольшой пакетик.
Клерк был афро-американцем, но бабуле было всё равно, она не представляла, что её могут не понять и растягивая слова, будто рассказывала историю соседке по парковой скамеечке, у которой впереди целый день на выслушивание, сказала:
- Мине надо отправить это внучке, у неё скоро будет день рождения...
Клерк, естественно, ничего не понял и что-то спросил по-английски. Старушка опешила от неожиданности и в поисках сочуствия, повернулась к собравшейся у окошка небольшой очереди:
- Не понимаю, чего он хочет...Я же ему русским языком сказала, что мине надо отправить...
Очередь любезно помогла бабушке справиться с непонятливым клерком.
Я же говорил: с русским языком пропасть невозможно: ни на Брайтоне, ни в Израиле.
Продолжение следует...
